Сексуальное насилие и люди с миграционной историей
Независимая комиссия по расследованию случаев сексуального насилия над детьми обратилась к экспертам за советом о том, как лучше наладить контакт с выходцами из семей мигрантов. Дело в том, что в Комиссию обращается гораздо меньше людей с миграционной историей, чем составляет их доля в общей численности населения.
Двенадцатая Рабочая беседа
Формат рабочих бесед Комиссия использует для начала работы над новыми темами. Это конфиденциальные разговоры, на которые Комиссия приглашает специалистов. Выводы, сделанные по результатам рабочих бесед, являются основой для дальнейшей деятельности Комиссии. В начале беседы член Комиссии Силке Галяйтнер подчеркнула, что небольшое количество обращений ни в коем случае не должно успокаивать специалистов. Основываясь на научных исследованиях, Комиссия исходит из того, что частота случаев сексуального насилия в отношении детей и подростков примерно одинакова во всех группах населения. Поэтому, скорее всего, из-за стигматизации и дискриминации пострадавшие просто держатся в тени, избегают обращаться не только в Комиссию по расследованию, но и к системе помощи, т. е. в консультационные центры, за терапией и медицинским обслуживанием. «Как нам стать более доступными для этих групп? Как сделать так, чтобы любой человек знал и понимал: Комиссия готова его услышать?» — Силке Галяйтнер. Барбара Кавеман сказала, что Комиссия может от имени всего общества признать то, что пережили пострадавшие, правонарушением и злом. При этом Комиссия понимает, что группа людей с миграционной историей очень неоднородна.
Как преодолеть внутренние препятствия?
Первая дискуссия была посвящена вопросу о том, приходится ли пострадавшим из семей мигрантов преодолевать какие-то особые препятствия, чтобы рассказать о сексуальном насилии в детстве и юности. Уполномоченная Комиссии по проведению слушаний. Элиф Генчай рассказала, что ее собеседники (-цы) турецкого и арабского происхождения часто очень стыдятся этой темы, потому что в их семьях никогда не обсуждали вопросы половой жизни. В одном случае семья стала изгоем в своем сообществе, когда поддержала своего сына, выдвинувшего обвинения против преступника. Для девушек из семей мигрантов вплоть до третьего поколения важную роль играет девственность. Есть опасения, что честь подвергшихся насилию девочек считается «запятнанной», полагает Генчай, исходя из своей практики.
Проф., д-р Яан Ылхан Кызылхан, профессор по социальной работе и директор Института транскультурных исследований в области здравоохранения при Дуальной высшей школе Баден-Вюртемберга, подтвердил эти наблюдения, исходя из своего опыта работы экспертом. Во многих консервативных религиозных контекстах по патриархальной логике сексуальность табуирована.
Сексуальность неизменно воспринимается как опасность, ее надо защищать, она может проявляться только в определенном пространстве.
Доротея Циммерман, директор организации Wildwasser Berlin e.V., рассказала о своей работе с пострадавшими девочками и молодыми женщинами. Как и молодые мужчины, они испытывали огромное давление из-за страха перед тем, что, если они расскажут о сексуальном насилии, то их сообщество заклеймит их позором. Зачастую это также приводит к исключению из сообщества и разрыву контактов с ним. В этом случае молодые женщины оказываются изолированными не только от своей семьи, но и от своей культуры, из-за чего испытывают огромный стресс. «Иногда одиночество, которое ощущают эти девочки, просто невыносимо» — говорит Циммерман.
Все эксперты согласились с тем, что получить доступ к частично закрытым сообществам можно только через межкультурных посредников. При необходимости следует также проводить анализ рисков для пострадавших и тщательную проверку устных переводчиков(-иц).
Препятствия для доступа к системе помощи
В ходе второй дискуссии пострадавшая Айлин, психолог-психотерапевт и профессор по консультационным наукам Высшей школы Федерального агентства по трудоустройству в г. Шверин, проф., д-р Беррин Озлем Отякмаз и детский и подростковый психотерапевт Рамазан Караташ, работающий в Ведомстве по делам молодежи района Фридрихсхайн-Кройцберг в Берлине, обсудили препятствия для доступа к системе помощи.
Айлин рассказала, что долгое время не знала, что с ней произошло, потому что с ней никто не говорил на такие темы и в детстве ее не учили отстаивать свои границы. Она считает, что информация и просвещение, в том числе на разных языках, очень важны. В ее семье не обсуждались ни внутренние, ни внешние проблемы.
Проф., д-р Беррин Озлем Отякмаз процитировала исследования, такие как последний отчет Национального монитора расизма и дискриминации, согласно которому людям, которые считаются «мигрантами», значительно сложнее пройти психотерапию, чем немигранту. Многие немецкие психотерапевты, представляющие основную массу населения, предпочитают пациентов с жизненным опытом, похожим на их собственный.
С другой стороны, в смешанных командах, например в консультационных центрах, все клиенты с миграционной историей нередко прикрепляются к одному-единственному специалисту, который тоже происходит из семьи мигрантов, — даже если другой специалист обладает более глубокими знаниями по конкретной проблеме. Поскольку частнопрактикующих психотерапевтов из семей мигрантов значительно меньше, чем «обычных» психотерапевтов, то ждать приема у, например, турецкоговорящих специалистов придется в два-три раза дольше, чем у большинства их немецких коллег. В процессе консультирования или психотерапии пострадавшим важно уметь гибко использовать немецкий язык или язык, на котором говорят в их семье, при обсуждении затрагиваемых тем. Также важно, чтобы психотерапевты серьезно относились к разным аспектам личности пострадавшего (-ей), включая его (ее) опыт социальной изоляции из-за расизма, и адекватно работали с ними в процессе психотерапии и консультирования. К сожалению, зачастую «обычные» консультанты и психотерапевты тоже оперируют стереотипными представлениями о причинах и формах проявления сексуального насилия в семьях с миграционной историей, склонны объяснять эти проявления принадлежностью к определенной культуре. Это может оказать неблагоприятное влияние на лечение или даже сделать его невозможным.
Проф., д-р Беррин Отякмаз и детский и подростковый психотерапевт Рамазан Караташ затронули тему структурного расизма в Германии, с которым ежедневно сталкиваются люди с миграционной историей. По их мнению, это одна из основных причин того, что в системе помощи и во многих других релевантных общественных учреждениях представлено меньше специалистов с миграционной историей. Такие эксперты должны входить в состав всех органов, отражая многообразие нашего общества — причем не только для того, чтобы иметь возможность обслуживать клиентов с таким же жизненным опытом, а из соображений равенства. Важны участие и вовлеченность на всех уровнях общества. Если в структурах помощи такие люди будут недостаточно представлены и как ищущие помощи, и как помогающие, и если состав таких органов, как Комиссия, не будет соответствовать принципу многообразия, то возникает вопрос:
с какой стати люди, которые не увидели уважительного и адекватного отношения к себе при взаимодействии с системой помощи, должны проникнуться доверием к другим социальным учреждениям, таким как Комиссия, и рассказать свою историю именно ей?
Рамазан Караташ предложил наладить диалог с мечетями, центрами проведения мероприятий, политическими объединениями и участницами программы Stadtteilmutter. Кроме того, веб-сайт Комиссии надо перевести на разные языки и сделать более привлекательным для людей с миграционной историей.
Айлин хотела бы, чтобы в школе, особенно в начальных классах, лучше обстояло дело с половым воспитанием. Дети должны знать свои права, в том числе право на жизнь без насилия. Еще один хороший способ достучаться до молодежи — социальные сети.
Самое главное, чтобы дети могли рассказать о нарушении их границ независимо от того, как именно это произошло.
Улучшить работу с общественностью
«Как специалистам по работе с общественностью Комиссии улучшить коммуникацию с людьми, пережившими дискриминацию, не отводя им особой роли» — таким был центральный вопрос третьей дискуссии, в которой приняли участие Исмахан Эль-Алауи из Совета пострадавших при Независимой уполномоченной (НУСНД), Бурхан Гёзюакча из маркетингового агентства Beys и Штефани Кайенбург, сотрудница по связям с прессой и общественностью телефона доверия «Насилие над женщинами».
Все гости критически отнеслись к идее проводить кампании, направленные на конкретные целевые группы, например турецкую общину. Атрибуции извне содержат механизмы социального включения и исключения и тем самым способствуют возникновению чувства непринадлежности к обществу. «Люди или группы конструируются как „другие“. Мы как бы исходим из того, что они отклоняются от норм преобладающей группы населения, затрудняя таким образом их полноценное участие в жизни общества. Вот почему такие люди не считают себя адресатами наших посланий. Отсюда проистекает недоверие, сомнения и самоуничижение», — предупреждает Исмахан Эль-Алауи. Бурхан Гёзюакча сделал вывод, что контент, созданный в его агентстве, зачастую одинаково хорошо работает во всех целевых группах.
«Некоторые люди очень точно подгоняют свои послания под конкретные целевые группы. Мы так не работаем. Автор послания должен уважать своего адресата.» Бурхан Гёзюакча
Чтобы донести до людей какие-то ценности, надо подумать о том, как достучаться до этих людей. Многие люди турецкого происхождения не читают традиционные печатные СМИ, не смотрят немецкое телевидение и не слушают радио, потому что там не представлены их интересы и реальная жизнь. Вместо того чтобы озаботиться этим вопросом, СМИ продолжают создавать устрашающие образы, например «опасного мусульманина». Самыми справедливыми остаются соцсети, контент которых можно перевести без особых технических сложностей. Владелец агентства призвал снизить барьеры для доступа, предложив Комиссии обращаться к людям через комфортные для них каналы. Для этого важно сотрудничать с партнерами, например с политическими объединениями.